"Какой горький у нас обычай - беседовать с усопшими! А в последнее время этот обычай, когда живые заставляют своих близких жить в их прежнем облике после смерти, кажется мне особенно горьким.
Я не помню имени философа, который сказал: "Извечной задачей элегической поэзии является утверждение тождества судеб человеческих и судеб растений..." не помню, какими словами предварялось и заключалось это изречение, так что не мне судить о душе растений - в чем суть этой души: в собственном расцвете и увядании или есть у нее нечто более сокровенное? И все же сейчас, в эти дни, когда я, очарованная непревзойденной элегической поэзией буддийских сутр, начинаю беседовать с Вами, умершим, мне хочется обратиться к алым бутонам рано цветущей карликовой сливы, а не к Вам, такому, каким Вы были при жизни. Почему бы мне не сотворить себе чудесную сказку и не вообразить Вас алым сливовым цветком, распустившимся в нише моей комнаты?.. Впрочем, пусть Вы будете другим каким-нибудь цветком, пусть я никогда и не видела этого чудесного цветка, раскрывшегося в неведомой мне стране, далекой-далекой, ну хотя бы во Франции... Будьте цветком, потому что я люблю Вас, люблю до сих пор...
Вот так я начала беседовать с Вами, и вдруг мне захотелось увидеть эту далекую страну. Я попыталась, но ничего не увидела, только ощутила запах собственной комнаты.
- Ведь он же умер! - сказала я и рассмеялась.
Я не люблю духов и никогда ими не занималась. Вы помните?
А тогда, в ту ночь, - с тех пор прошло четыре года! - я была в своей ванне и вдруг почувствовала резкий запах духов. Я понятия не имела, что это за духи, но мне стало мучительно стыдно от того, что на мое обнаженное тело волною накатился чужой запах. Закружилась голова, и я потеряла сознание. Произошло это в тот самый миг, когда Вы далеко-далеко в гостинице окропили белоснежное супружеское ложе духами Вашей жены. Вы совершали свадебное путешествие, Вы убежали, Вы женились тайком от меня. Об этом я узнала много позже, а тогда я ничего не знала.
О чем Вы подумали в тот миг? может быть, обо мне: хорошо бы, если бы на месте Вашей жены была я?..
Европейские духи очень крепкие, у них резкий, слишком уж "здешний" запах.
Сегодня вечером у меня собрались мои старые подруги. Решили сыграть в карута, но игра не ладилась: то ли время было неподходящее - ведь новогодняя неделя уже прошла, - то ли мы сами больше не годились для этой игры - ведь я каждая из нас была в том возрасте, когда у женщины обычно есть муж и дети. В комнате вдруг стало невыносимо душно от нашего собственного дыхания. Мы сами заметили это. Отец зажег китайские благовония. Воздух немного освежился, но настроение по-прежнему было унылым. казалось, все погрузились в собственные мысли.
Воспоминания - прекрасная вещь, я убеждена в этом.
Но представьте, что будет, если сорок-пятьдесят женщин соберутся в одной комнате, над потолком которой устроены цветочные теплицы, и начнут предаваться воспоминаниям. наверно, все цветы увянут. И не потому, что в памяти каждой всплывет нечто отвратное. Просто прошлое слишком уж осязаемо, слишком в нем много плотского по сравнению с грядущим.
Я размышляла о таких вот странных вещах и вспомнила свою мать.
В детстве меня считали вундеркиндом, и началось это с игры в карута.
Мне не было еще пяти лет. Читать я не умела, даже ни одной буквы не знала ни из катакана, ни из хирагана. И вдруг в самый разгар игры мама обернулась ко мне:
- Тацу-тян, ты всегда так тихонько сидишь и смотришь, как мы играем... Может, ты уже научилась? - Она погладила меня по голове. - А ну-ка, попробуй! Вдруг угадаешь? Возьми хоть одну карту...
Взрослые, уже было протянувшие руки за картами, тотчас же уступили место мне, несмышленышу. все с любопытством смотрели на меня.
Моя крохотная, меньше картонной карты, рука бездумно опустилась на карту, лежавшую возле мамы, у самых ее колен.
- Вот эта, мамочка?
первый возглас удивления вырвался у мамы. вслед за ней заахали и заохали остальные. Мама сказала:
- Ну что вы, это же чистая случайность! Она ведь совсем еще маленькая, даже катакана не знает.
Но гости, специально пришедшие к нам поиграть, тут же оставили игру. Вероятно, это была дань уважения мне, ребенку. Чтица сказала: "Тацу-тян, слушай внимательно-внимательно!" - и стала читать для меня одной, очень медленно, по слогам, повторяя несколько раз одно и то же. Я взяла еще одну карточку. И опять угадала. Потом еще одну и снова угадала. не знаю, как это получалось. Может быть, случай все время помогал мне. Ведь я действительно еще не знала ни одного иероглифа, а уж о стихах и говорить нечего - их я совсем не понимала. Моя рука бездумно двигалась, а другая рука, мамина, гладившая мои волосы, наполняла меня ощущением огромной радости"...
Слух о моих чудесных способностях молниеносно распространился. Теперь я только и делала, что играла в карута: и у себя дома, в присутствии гостей, и в чужих домах, куда меня приглашали вместе с мамой. Взрослые не переставали восхищаться. Но скоро я стала являть чудеса еще почище, чем в этой игре…
А сейчас сижу дома и думаю, какая сложная игра эта карута. Я давным-давно знаю наизусть все стихи из анталогии «Хякунин-иссю», с легкостью разбираю вязь хирагана на карточках, но играю гораздо хуже, чем в детстве, когда неведомая сила направляла мою детскую руку.
Мама… Мама… Теперь она вызывает во мне такую же неприязнь, как европейские духи. А все из-за Вас. Моя мать постоянно требовала у Вас доказательств Вашей любви ко мне.
А этих доказательств было предостаточно. Даже слишком. Может, потому Вы меня и бросили, хотя мы оба горячо любили друг друга.
В ту ночь, когда в ванной на меня нахлынул аромат с вашего брачного ложа в далекой гостинице, в моем сердце захлопнулась какая-то дверца.
И после того как Вы умерли, я ни разу Вас не видела.
И не слышала Вашего голоса.
Сломались у моего ангела крылья.
Ибо я не хочу вознестись в страну мертвых, где Вы обитаете.
Но я нисколько не дорожу жизнью. Ради Вас я бы спокойно рассталась с ней, рассталась бы, если бы могла стать полевой ромашкой. О, тогда я бы хоть завтра последовала за Вами!
Я сказала: «Он мертвый!» – и рассмеялась. Над чем? Не только над своей нелюбовью ко всяческим искусственным ароматам – даже китайские благовония кажутся мне уместными лишь на похоронах и во время буддийского богослужения, - но и над двумя сказками о запахах, которые я недавно прочла в двух разных книгах.
Одна из них излагается в сутре «Има». Вот она: в Стране Благовоний растут удивительные деревья, и каждое дерево имеет свой особый аромат. А под деревьями сидят мудрецы и, вдыхая различные запахи, постигают истину. Сколько запахов, столько и истин…
Если непосвященный человек прочитает учебник по физике, ему может показаться, что цвет, запах и звук - явления одного порядка, только для их восприятия человеку служат разные органы чувств. Что ж, ученым тоже свойственно создавать правдоподобные сказки вроде той, что таинственная душевная сила сродни электромагнитным волнам.
… Жили-были влюбленные. Он много путешествовал. И пользовались они голубиной почтой, чтобы посылать весточки друг другу. Почему голуби всегда находили дорогу через моря и океаны? Влюбленные верили, что птиц всегда ведет сила любви, исходящая от писем, привязанным к их лапкам…
Говорят, что есть на свете кошки, видящие привидения… И есть животные, которые предчувствуют, что случится с их хозяином, а сам человек ничего-то не знает, ничего не чувствует… Кажется, я рассказывала Вам про нашу собаку, английского пойнтера? Когда я была маленькой, отец однажды поехал на охоту в Идзу и взял с собой собаку. Она потерялась, а через восемь дней вернулась домой совсем отощавшая, кожа да кости. О чем она думала, на что надеялась? Как отыскала дорогу домой в Токио, из какой дали? Должно быть, это была собака, которая принимает пищу только из рук хозяина, это ее и вело…
В сказке о Стране Благовоний мудрецы постигают истины через различные запахи. Не знаю, может быть, это не только красивый поэтический символ. В сказке Реймонда о Стране Духов духовной пищей для людей служат различные цвета.
Младший лейтенант Реймонд Лодж был последним сыном сэра Оливера Лоджа. В 1914 году он вступил в армию добровольцем, был зачислен во второй Южно-Ланкаширский полк и отправлен на фронт. 14 сентября 1915 года он погиб при штурме высоты Фуше. А вскоре Реймонд через медиумов передал с того света кучу различных сведений, которые его отец, профессор Лодж, подробно пересказал в своей большой книге.
Реймонд беседовал с помощью двух небожителей: в миссис Ленард вселялся дух индийской девушки Фиды, в Питерса – дух старого итальянского анахорета Мунстона. Так что медиумы говорили на ломаном английском языке.
Реймонд, постоянно обитавший в третьем круге Страны Духов, однажды отправился в пятый круг. Там он увидел огромное белое здание, построенное из какого-то похожего на алебастр материала.
Внутри белоснежный храм переливался, как радуга. В одном портале сиял красный цвет, в другом – голубой, а в самом центре – оранжевый. И краски были отнюдь не резкими, несмотря на ослепительное сияние, а, наоборот, удивительно нежным. «Откуда эти цвета?» – подумал господин (так Фида называла Реймонда) и осмотрелся. Оказывается, в широкие окна были вставлены стекла соответствующих оттенков. Души умерших стояли и двигались в волнах света, одни избирали розовый, другие – голубой. Были и погрузившиеся в желто-оранжевое зарево. «Зачем они это делают?» – подумал господин. И ему тотчас же объяснили? Розовый свет – свет любви, голубой – исцеляющий душу, а оранжевый – свет мудрости. Каждая душа выбирает то, что ей нужно. Это очень и очень важно, добавил добровольный гид, люди на земле еще не поняли, что такое свет и цвет, но скоро они постигнут силу цветовых эффектов.
Сейчас Вы, наверно, смеетесь. Ведь мы украсили нашу земную спальню, используя различные цветовые эффекты... Да и ученые-психиатры говорят о влиянии цветов на нервную систему.
Реймонд рассказал еще одну сказку, такую же наивную, как и первая, сказку о запахах.
...Запахи увядших цветов возносятся к небесам, и там из них вырастают точно такие же цветы, как на земле. Вообще, в Стране Духов все создается из запахов. Если человек сосредоточился, ему наверняка удастся почувствовать, что каждый умерший, каждая истлевшая вещь имеют свой особый запах. Истлевшее льняное полотно пахнет совсем не так, как истлевшее сукно. А запах высохшего бамбука не имеет ничего общего с запахом увядшей акации. Вот эти-то мертвые запахи и летят на небо, и там из них воссоздаются растения, вещи и люди - точные копии своих земных прообразов.
...Душа человека покидает тело не сразу, не одним прыжком., а уходит постепенно, мерцая, как блуждающий огонек. Ее аромат возносится на небо тончайшими, тоньше шелковой пряжи, струйками, и там из этих нитей постепенно создается духовная плоть человека, до мельчайших подробностей копирующая оставленное на земле тело. У самого Реймонда ни одна ресничка не выпала во время этого сложного превращения, ни одна линия на подушечках пальцев не изменилась.
В потустороннем мире, в Стране Духов, все слепые становятся зрячими, хромоногие обретают здоровые ноги. там есть кошки, птицы и лошади - точно такие же, как и на нашей земле. А из эфира или из каких-то дивных эссенций, получившихся из мертвых запахов, возникают сигары, содовая вода и виски... Сигары и виски - до чего же наивно это звучит!.. Дети в Стране Духов продолжают расти. Реймонд встретился там со своими братьями и сестрами, умершими во младенческом возрасте. Они там стали взрослыми юношами и девушками поразительной духовной красоты, ибо земная юдоль не успела их испортить. Особенно прекрасной была одна из его сестер, явившаяся ему в сладостном образе девушки Лилии, в одеждах, сотканных из света, с белой лилией в руках... Если бы ее увидел поэт, она стала бы для него источником вечного вдохновения...
По сравнению с "Божественной комедией" великого Данте или адом и раем гениального мистика Сведенборга рассказы Реймонда о Стране Духов вызывают улыбку, они похожи на лепет ребенка. В книге профессора Лоджа они пестрят яркими пятнами среди невероятно растянутых, вполне реалистичных описаний. Очевидно, сэр Лодж и сам не очень-то верил в потусторонний мир и не считал рассказы медиумов неким абсолютом. он посвятил свою книгу миллионам женщин - матерям, женам, невестам, потерявшим любимых в большой европейской войне. он давал им свидетельство о бессмертии души, полученное им от погибшего сына. Я прочла множество книг о связях с потусторонним миром, и ни один автор не говорит о вечности духовного существования с такой реалистичностью, с такой убежденностью, как Лодж устами Реймонда. не знаю, может быть я, разлученная смертью с любимым, тоже должна была искать утешения в этой книге. Но вместо утешения я нашла в ней лишь несколько забавных сказок.
Данте и Свендер были гениями, каждый в своем роде, но даже они кажутся слабыми и слишком уж приземленными в своих описаниях загробной жизни по сравнению с блистательными иллюзиями буддийских книг, повествующих о мире усопших. Правда, и на Востоке философы порой пытаются уйти от этого вопроса. Конфуций, например, сказал: " Я не постиг еще жизни, как же мне постичь смерть", но все же некоторые сутры буддизма звучат непревзойденной фантастической рапсодией о двух мирах - земном и небесном. В последнее время я все больше и больше упиваюсь ею как самой прекрасной на свете элегической поэзией.
Реймонд общался на том свете с индийской девушкой Фидой, дух которой вселился в медиума, миссис Ленард. Почему же тогда Реймонд говорит лишь о встрече с Христом на небесах и об испытанном им при этом трепетном восторге? Почему не предстал пред ним Сакья Муни? Почему не увидел он буддийского мира усопших, столь фантастического и своеобразного?..
Реймонд, разделяя печаль тех духов, родственники которых не верили в бессмертие души, рассказывал, что на Рождество он всегда возвращается в свой земной дом и проводит там целый день. В связи с этим я вновь подумала о Вас и о себе самой. С тех пор как Вы умерли, я ни разу в праздник Урабонэ не молилась о Вас в земном Вашем образе.
Вас это огорчает?
Многие сутры мне нравятся. Например, та, что повествует о святом Нитирэне. И рассказ о монахе Дохи, заставившем благостью терпимой им молитвы плясать череп отца. И сказание о белом слоне, которым был Сакья муни в своем предыдущем существовании. И мне нравятся все обряды праздника духов – сначала тростниковые факелы, а под конец прощальные фонарики, плывущие вниз по реке. Это как увлекательная детская игра во взрослых. Такие уж мы, японцы. Мы не забываем даже отслужить панихиду по душам безвестных утопленников.
Но лучше всего учение о сердце вселенной на празднике духов выражено в прекрасных стихах преподобным Иккю.
Дыни и баклажаны на склонах гор
И воды в русле реки Камагава,